Альфред Сислей
По месту рождения и склонностям Альфред Сислей (1839-1899) неотделим от Франции, однако он до конца жизни числился англичанином по происхождению. Родившийся в Париже и восемнадцати лет посланный в Англию учиться коммерции, Альфред вместо того увлекся живописными откровениями Констебла и Боннингтона и одним из первых `открыл` для французов пейзажное новаторство Тернера. По возвращении в Париж Сислей поступил в мастерскую художника Глейра, где подружился с Клодом Моне, Огюстом Ренуаром и Фредериком Базилем. Скоро разочаровавшись в академическом обучении, все четверо бросают занятия у Глейра. Намереваясь найти прекрасное в обычном, молодые новаторы поселились в Шайи близ Фонтенбло. С тех пор навсегда определились мотивы Сислея - изображению столицы он предпочитает ее скромные окрестности и малоприметные уголки провинциальных городов. В 1866 году Сислей работает в Марлотте с Ренуаром, в 1867-м - в Онфлере с Базилем. Затем последовал любимый всеми импрессионистами Аржантей и, наконец. Порн Марли, особо полюбившийся Сислею. Одна только тема наводнения в Понт Марли составила у него целую серию. Во время франко-прусской войны Сислей как британский подданный находился в Лондоне, где завязал весьма полезное знакомство с Дюран-Рюэлем, который вскоре стал покро-вителем всех импрессионистов, устроителем их выставок в своих галереях во Франции и за рубежом. Впервые в художественной критике имя Сислея упомянуто рядом с товарищами в памятном для всех 1874 году, и это не случайно: после поражения Коммуны во французском искусстве на первый план выдвигается уже не открытый революционно-демократический пафос Домье и Милле, а менее социально заостренные формы протеста - революцию в живописи производит правдивая передача повседневной изменчивой жизни природы. В отличие от своих предшественников - барбизонцев, писавших пейзаж с натуры, но предпочитавших завершать картину в стенах мастерской, Сислей с товарищами весь процесс создания картины переносят на природу. В непосредственности натурного этюда пленэристы нашли неисчерпаемые живописные возможности, которые привели к невиданному доселе высветлению палитры, к господству чистых несмешанных красок. Как всех импрессионистов, Сислея в картине занимает не сюжет, а тончайшие особенности природных состояний, света и цвета. Ненасытный в постижении мастерства, художник не стыдился учиться у сверстников. Так, вместе с К.Писсарро он писал зимние пейзажи в Лувесьенне ради изучения открытых импрессионистами рефлексов и цветных теней, в другое время живопись Сислея находилась под воздействием Ренуара и Клода Моне. Тем не менее его собственная утонченная индивидуальность прорывалась сквозь все влияния благодаря особой неповторимости его контакта с природой, более уравновешенного, непритязательного и естественного, чем у друзей. В этом Сислей объявил себя наследником Коро, что привело в итоге к большей, чем у соратников, простоте. Вода и небо - его основные `герои`, и только затем - земля, растительность, постройки, люди. Он запечатлел морское побережье, озера и реки с рыбачьими лодками в различных состояниях в разное время года, создав в живописи негромкую, но подлинную поэму вод Иль-де-Франса. Текучесть воды воплощала для Сислея вечную подвижность самой жизни, но небу он уделял еще больше места. Оно является не просто фоном, но, создавая в пейзаже глубину, подвижно-изменчивым светом своим объединяет все вещи в природе. Оно придает цельность обобщения лаконичным картинам, подобным `Берегу Сены в Сен-Мамме`, где только песок, волны и солнечный свет создают всю полноту гармонии. Не напрасно художник испытывал стойкое влечение к музыке, любовь к которой воспитала в нем мать, а затем развило совместное музицирование с Фредериком Базилем. Сислей писал, что музыкальная фраза составляет как бы часть его самого - музыкально окрашена вся его живопись. Из-за этого он часто намеренно сводит весь колористический строй картины к одному единственному тональному ключу - голубому, как в `Наводнении в Понт Марли`, или серому, как в `Ветреном дне в Вене`. Сложившись к началу 80-х годов, манера Сислея, не в пример Писсарро или Мане, впоследствии мало менялась. Сдержанный и застенчивый, сосредоточенный исключительно на работе, художник испытывал мало интереса к широковещательным декларациям и еще меньше к `эпатажу` не понимавшей импрессионизм буржуазной публики. В яростных спорах профессионалов, ежевечерне разгоравшихся в парижских кафе, Сислей был последним. Тем не менее именно его, молчаливого, но неизменно надежного, выбирали обычно в комиссии по устройству выставок и для принятия важнейших для всей группы решений. После бульвара Капуцинок Сислей участвовал в импрессионистских экспозициях 1876 и 1877 годов, но затем отошел от выставок. Всецело отдавшись одной живописи, общаясь только с семьей, он ведет полунищее существование, получая ничтожные суммы за свои картины и все глубже увязая в долгах. Но главное, возрастает его одиночество и отчуждение от коллег. С 1882 года Сислей вообще оставляет традиционные встречи импрессионистов. Радостный свет остается только в его пейзажах. И в 90-е годы художник не добился того успеха, какой к тому времени обрели Писсарро, Ренуар и Моне. В 1897 году Сислей делает последнюю отчаянную попытку вырваться из забвения при помощи персональной выставки. То, что критика и на нее ответила дружным молчанием, стало для живописца последним ударом. Тогда только он вспомнил о товарищах юности и вызвал одного из них для прощания. Через шесть дней по приезде Клода Моне - 26 января 1899 года Альфред Сислей угас в городке Морэ. Когда на рубеже XX века произведения не дождавшегося признания мастера значительно поднялись в цене, стало ясно, что человек, вместе с Писсарро и Моне создавший расцвет национального пейзажа Франции, был отнюдь не второстепенным их спутником. Место Альфреда Сислея в импрессионизме весьма значительно, хотя он немногое в нем изобрел. Сильнее коллег стремясь к ясности и доступности искусства, он ближе других импрессионистов стоял к музыкальности Коро и демократизму барбизонцев. С другой стороны, наиболее безыскусное искусство Сислея дальше соратников пошло по пути художественного упрощения, ставшего краеугольным камнем открытий следующего поколения - постимпрессионистов. Место `тишайшего` из бунтарей - среди тех, кто отважно боролся за живость в живописи, за раскрепощение восприятия и самого искусства.